увы, сделали, как сделали. Хорошо хоть вообще вспомнили о ней, когда добрались до расположения.
А вот когда обнаружилось, что одного из зэка недостает, тут и поднялась тревога. Одновременно с нею, выявились, и существенные недостатки организации преследования. Вдруг выяснилось, что единственный следопыт, имеющийся в нашем распоряжении, болен, и не имеет возможности возглавить поиск. Правда, он все же оказался не бесполезен, предоставив руководству, двух поисковых собак. Вдобавок предупредив о том, что они не достаточно хорошо обучены, поэтому вести их следует в поводке, иначе могут увлечься погоней и оставить своего поводыря далеко позади. К тому же они совершенно не походили на охотничьих псов, оглашая весь лес своим непрерывным лаем, обозначая свое присутствие загодя, и как бы предупреждая беглеца о том, что за ним ведется охота, но след держали вполне уверенно, поэтому приходилось мириться с шумом поднимаемым ими. Очень помог один из плотогонов, указав верное направление преследования. По его словам, его очень удивило то обстоятельство, что какой-то мужик, ничуть не опасаясь травмы, пересек заводь по еще не связанным плотам, и углубился в подлесок на другой стороне Иркута. Тем более, что именно там и не было ни единого поселка на ближайшие сотню верст. Сразу стало понятно, что это один из беглых преступников, о чем и было доложено руководству лагеря, как только стало понятно то, что произошел побег. Чуть позже удалось все же найти и таежника, согласившегося провести партию преследователей через тайгу. В принципе, вначале казалось, зачем он вообще нужен, если преследователей ведут псы идущие по следу? Но затем вдруг появился вопрос, а кто даст гарантии того, что те же самые собаки найдут обратную дорогу, а самое главное, как им объяснить, что нужно ее найти. Вот и получалось, что беглеца-то мы поймаем, а вот куда следовать потом, чтобы вернуться в лагерь не совсем ясно.
Поэтому без охотника знающего здешние леса, было не обойтись. И все это заняло еще несколько часов. Да и таежник, согласившийся идти в поиск, оказался довольно пожилым человеком, не способным в силу своего возраста, держать необходимый темп преследования. В итоге получилось так, что он и вел в поводке собак, сдерживая их, а все остальные ориентировались в своей скорости движения, по нему. В итоге в поиск смогли отправиться, только ближе к утру, следующего дня, дав тем самым большую фору сбежавшему, да и скорость передвижения была прямо сказать низкой.
С одной стороны, подобная задержка несколько расслабила беглеца. По словам опытного таежника сопровождающего отряд, беглец до того осмелел, что совершенно спокойно переночевал в обнаруженной им землянке, принадлежащей местному охотнику, и даже оставил записку с объяснениями почему он забрал из заимки, некоторые вещи. Именно это и удивило его, потому что некоторый запас продуктов и вещей и оставляется как раз для подобных случаев. Не именно для сбежавшего зэка, а скорее для случайного охотника, у которого зверь мог повредить предмет одежды. В этом случае тот, кому она понадобилась, просто берет то, что ему нужно. Если есть возможность, оставляет, что-то взамен. Нет, значит, такой возможности не было, и это никого не удивляет. Записка же, оставленная беглецом, указывает скорее на то, что он ни разу не таежник, и землянку обнаружил совершенно случайно. Хотя надо признать, его действия все же указывают на то, что он имеет кое-какие понятия и следует им.
Чуть позже было обнаружено и второе место ночевки беглеца, которое прямо указало на то, что последний действительно знает тайгу, и выбирает для остановок такие места, где ему никто не сможет помешать отдохнуть. И это вкупе с происшествием в землянке, породило новые вопросы, на которые не нашлось ответа, не у меня, ни у человека, который сопровождал наш отряд в тайге. В итоге получался нонсенс. С одной стороны все говорило о том, что преследуемый прекрасно знает и ориентируется в тайге, как человек долгое время живший здесь, а сдругой делает такие промашки, буд-то знает о тайге понаслышке, например из книг и рассказов.
Здесь, на месте очередной ночевки беглеца, опять, чуть было не произошел очередной казус, и пришлось применять крутые меры, что остановить очередного дурошлепа, решившего показать свою удаль. Ему, видите ли, захотелось полакомиться медом, хорошо хоть это было вовремя замечено и пресечено. Пусть не самыми гуманными методами, но тем не менее внесшими ясность глупые умы, молодых красноармейцев. Представляю, что было бы не заметь я это вовремя. Особенно учитывая тот факт, что под осень пчелы особенно злы.
Следующий день сблизил нас еще больше, и будь псы, хоть немного потише, а наш проводник, чуточку побыстрее, мы бы взяли беглеца уже через пару часов. Но, увы, их оглашенный лай, разбудил всю округу. И похоже предупредил беглого зэка, не хуже колокольного набата, а иначе зачем он выбрал себе путь по руслу ручья. Собаки, тут же потеряли след, и хотелось уже дать команду разделиться, чтобы обследовать русло ручья в обе стороны, но присутствующий среди нас охотник, прямо указал направление движения, довольствуясь, какими-то своими приметами. И уже спустя, какой-то час мы увидели беглеца примерно в полуверсте от себя, бредущего по пояс в воде среди камышей какого-то озера. Бойцы тут же показали себя во всей своей красе, стреляя в белый свет, как в копеечку, хотя, как я заметил, кое-кто целил вполне уверенно. Во всяком случае именно его пули падали в воду неподалеку от беглого заключенного. Нужно будет присмотреться к нему, по возвращению. Возможно из него можно будет вылепить неплохого стрелка.
Я уже собирался отдать команду на взятие преступника, что такое, какие-то пятьсот-шестьсот шагов, разделяющих нас, когда услышал слова охотника, предостерегающие меня, от неверного шага. Как оказалось, мы находились на краю, знаменитых на всю округу, Гиблых Бочагов — болота, простирающегося на многие версты вокруг. Одно неверное движение, и тебя не найдут и через сотню лет. Болото, легко принимает гостей, только мало кого отпускает восвояси. И то, что беглому удалось пройти без особых проблем эти пять сотен шагов, еще ничего не значит. Один неосторожный шаг и трясина примет его в свои объятия, из которых ему не выбраться. Поэтому, охотник не советовал продолжать преследование идущего на гибель человека. Проще было бы подождать, пока он сделает неосторожный шаг, или оказать ему милость, пристрелить, чтобы не мучился. Последний совет был правильным. И не в плане милосердия, а скорее в плане воспитания. Было необходимо показать, что любое деяние, совершаемое наперекор советской власти, не остается безнаказанным. Поэтому расстрел был единственно правильным итогом. Красноармейцы по прибытию в расположение, разумеется, тут же
